Андрей Савонюк (также известен по кличке «Андрюша») родился 7 марта 1921 года в тогда довольно зажиточном многоконфессиональном курортном местечке Домачево, в то время находившемся на польской территории. В то время значительная часть населения была евреи. А. Савонюк вырос без отца, хотя считается, что он был незаконнорожденным сыном директора местной школы — еврея по имени Иосиф Якубяк. Дело в том, что Савонюки жили исключительно бедно. Мать Андрея, Пелагея, работала уборщицей и прачкой на еврейские семьи, в том числе в школе, где директором был И. Якубяк и у него дома как раз в то время, когда на свет появился Андрей. Умерла от рака в 1939 году. Сводный брат А. Савонюка Николай в интервью британской газете Daily Mail сказал: «Люди в посёлке говорят, что мой брат – сын директора школы; я тоже так считаю». Однако бывшего мужа Пелагеи Савонюк, матери Андрея, также звали Андрей. Именно это отчество она дала своему сыну.
Андрей в детстве, вместе со сводным братом, занимался заготовкой дров на продажу, подрабатывал шабесгоем (т.е. нееврей, нанятый иудеями для работы в шаббат (субботу), когда сами ортодоксальные иудеи не могут делать определённые вещи по религиозным законам). У своих работодателей он освоил азы Идиша.
Польские источники утверждают, что в 1941 году Андрей Савонюк поступил добровольцем в синюю полицию. В то же время британская пресса говорит о шуцманшафте, где он за три года дослужился до коменданта. За это время он лично расстрелял не менее 18 евреев. Отличался энтузиазмом в работе и особой жестокостью, в том числе по отношению к старикам, женщинам и детям. После того, как 20 сентября 1942 года бо́льшая часть населения местечкового гетто была уничтожена, Савонюк организовал команды для поиска выживших евреев.
Был женат на Анне Масловой; она погибла в 1943 году при нападении партизан на Домачево.
22 июля 1944 года советские войска освободили Домачево. А. Савонюк со своей второй женой Ниной ушел на запад с отступающими немецкими войсками. Он вступил в Войска СС и несколько месяцев служил в 30-й гренадерской дивизии СС (2-й русской) (по другим данным в 14-й гренадерской дивизии СС «Галиция» (1-й украинской)). В ноябре (по другим данным в декабре) дезертировал, бросив беременную жену в Эльзасе, и вступил в 10-й гусарский полк армии Андерса (2-го Польского корпуса), воспользовавшись польским свидетельством о рождении.
После войны в 1945 году прибыл в Великобританию. Находился в Шотландии в лагерях для польских военнослужащих, в 1946 году (после расформирования 2-го Польского корпуса) получил право остаться в Великобритании. Британские власти по умолчанию считали, что любой человек, повоевавший на стороне Союзников, не мог быть нацистским военным преступником. Андрей Андреевич Савонюк — теперь под именем Антон или Энтони (англ. Anthony) — переехал на юг Англии. Сначала проживал в Брайтоне (по другим данным в Хоуве) и в Богнор-Риджисе; в 1954 году переехал в Лондон, где работал уборщиком в больнице. Начиная с 1961 года — сотрудник British Rail (Британская железная дорога), билетный контролер.
В Великобритании А. Савонюк был женат дважды: в 1947 году на Кристине Ван Гент, с которой развелся через четыре года, и на ирландке Анастасии Дейви. От последнего брака у него был сын, Пол, который использует фамилию матери и утверждает, что не общается с отцом.
А теперь непосредственно перейдём к истории его поимки и некоторых фактах, которые помогли следствию, либо препятствовали оному. С правовой точки зрения это дело интересно тем, что А. Савонюк был обвинён на основе универсального правосудия – до сих пор спорного момента международного права. Первый раз британский суд выезжал за границу, чтобы изучить место преступления. Кроме того в 2000 г. Палата Лордов отказала ему в разрешении на апелляцию.
А вот что пишет Эндрю Банкомби в статье для британской газеты “The Independent”, озаглавленной «Нанятый нацистами убийца, прятавшийся 50 лет»:
«В маленьких панельных домиках муниципалитета, где он жил в Южном Лондоне его просто знали как Тони. И никто особо ничего и не знал о его прошлом, или даже, откуда он был родом. Некоторые считали, что он немецкого происхождения. Всё, что люди знали наверняка, это то, что он когда-то работал на «Британскую железную дорогу».
25 лет Энтони Савонюк вёл скрытое существование на переулке Роуэл в Бермондси, храня секреты своего тёмного прошлого при себе.
Эти секреты брали начало в другой стране в другое, отчаянное, время, полвека назад и больше, чем в тысяче миль отсюда. Эти тайны были связаны с убиением невинных, участием в геноциде и Холокосте – преступления которые отзываются спустя десятилетия.»
«… Городок с 4-тысячным населением не имел ничего общего с оплотом расовых конфликтов. Хотя евреи составляли большую часть населения, в истории не было случаев преследований. Всё это в корне изменилось в июне 1941 года, когда вторглась немецкая армия. Нацисты захватили город за несколько часов и быстро занялись установлением контроля. Савонюк, тогда в возрасте 20 лет, вызвался добровольцем в полицию Шуцманшафт.
За последующие 3 года он дослужился до должности комендант. Тогда он носил тёмно-синий полицейский мундир с надписью на рукаве «Доверие, Прилежание и Смелость», также он был причастен к смертям, по меньшей мере, 18 евреев, им хладнокровно убитых. Эти убийства были совершены на фоне нацистского «Окончательного решения» - плана геноцида, разработанного рейхсмаршаллом Германом Герингом. С того момента, как нацисты завладели г. п. Домачево, судьба более чем 3000 евреев была предрешена.
Практически тут же их дома были отобраны, всех насильно увели в гетто. Любой, кто уходил без разрешения становился объектом избиения, любой заподозренный в более серьёзных «преступлениях», мог быть казнён.
Но эти частные случаи, как бы жестоки они не были, меркнут по сравнению с тем, что нацисты сотворили в один день. В ранние часы 20 сентября 1942 года, в канун большого иудейского праздника Йом-Кипур, нацисты оцепили заложников гетто и сопроводили их на песчаные холмы на окраине города. Дорога, по которой их вели, позже станет известна как «Дорога смерти». И всех 2900 евреев никто больше не видел в живых.
«Их всех вели на смерть, их было много» - вспоминает Галина Пучкина, которой тогда было только 12 лет, когда нацисты заставили её смотреть на массовое убийство.
После массового убийства евреев, которых похоронили в общей могиле, Савонюк должен был организовать команды смерти, чтобы отследить каждого, кто избежал резни. Несколько дней спустя Фёдор Зань – знакомый Савонюка по школе – проходил в тех местах и услышал женский плач. Он подполз ближе и увидел на поляне 15 женщин, раздетых до нижнего белья, стоящих перед уже выкопанной могилой. Перед ними стоял человек, которого он знал с детства.
«Он их попросту выкосил из пулемёта. Там было не менее 15 женщин» - Ф. Зань заявил в своих показаниях.
Ещё один знакомый Савонюка, Александр Баглай (когда вышла статья, ему было 69 лет – прим. автора), видел как тот застрелил 3 евреев, после чего спихнул их тела в яму. «Он стрелял им в затылок из пистолета» - заявил А. Баглай – ему было тогда 13 лет – «Стоя за ними, он подымал колено, чтобы столкнуть каждого в яму».
Это, по крайней мере, доказанные убийства. Местные жители из Домачево делали очередные показания следователям из Великобритании. Говорили, что Савонюк вёл семью евреев, Янкелей, на смерть; говорили, что он был замешан в убийствах в соседней деревне Черск. Также говорили, что он расстрелял семью Галалюков и ребёнка в семье Герасимчуков. Но все эти обвинения так и остались недоказанными.
Савонюк служил в полиции ещё 2 года после массовых убийств, отслеживая партизан в лесах. Его ненависть к партизанам подогревалась из-за смерти его жены Анны Масловой, которая была убита, будучи беременной, во время партизанской атаки на полицейский участок в ноябре 1943 г.»
«…Конечно, те в окружении кого он жил, не имели понятия о его прошлом. «Я живу тут дольше всех, но Тони всегда был неплохим парнем» - утверждает Мэрион Генри, его сосед из Великобритании.
В Домачево те, кто помнят Савонюка считают иначе. Иван Трибунько (когда вышла статья, ему было 60 лет – прим. автора) говорит так: «Семью моей матери убили, а «Андрюша» в этом виновен. Он зверь. Если б его привезли сюда, он бы живым не отделался».
Так или иначе, если бы не письмо, которое перехватило КГБ, и которое подтвердило, что он был в Великобритании, Савонюк, возможно, избежал бы правосудия до конца жизни. Поэтому обратимся к другой статье, автор которой Ник Хоупкинс, опубликованной в газете “The Gardian” в пятницу 2 апреля 1999 года. Статья озаглавлена «Как сеть сомкнулась вокруг Савонюка». Статья начинается со слов «Он считал, что убежал от своего прошлого, но по окончании холодной войны КГБ помогло выйти на след и арестовать его».
«Поимка А. Савонюка в Южном Лондоне спустя 52 после его побега из разрушенной войной Беларуси стала кульминацией необычного расследования. Расследование не было бы возможно без советского КГБ, а КГБ уже давно бы закрыло дело, если бы не след, который Савонюк дал агентам о своём местонахождении.
И даже тогда, несмотря на Геркулесов труд британских детективов, он почти ушёл от правосудия. Следствие Скотланд-Ярда чуть не провалилось из-за простой ошибки в написании его фамилии.
Савонюк вообще не думал, что придётся снова столкнуться со своим прошлым. Его путешествие из Домачево в Бермондси состояло из многочисленных поворотов, поэтому он считал, что всё немного улеглось со временем.
Насколько он знал, никто не разыскивал его в Великобритании. А следователи, в том числе из Центра Симона Визенталя, до этого о нем не слышали. Поэтому он тихо начал жизнь заново в Лондоне под именем Энтони Савонюк.
Хоть и из глаз долой, но А. Савонюк тешил себя глупой надеждой, что из сердец он был также вон.
С годами, после его исчезновения из Домачево односельчане, которые пережили жестокость немецкой оккупации, его не забыли. И, что самое важное, не забыл его и КГБ. В конце холодной войны Комитет объявил его особо разыскиваемым человеком, так как имелись материалы о его причастности к злодеяниям против евреев в 1942 году. Расследование КГБ начало в 1946 году, когда агентов отправили в Домачево в рамках работы чрезвычайной комиссии по военным преступлениям. Допросив местных жителей, КГБ открыл дело №1065 и объявил Савонюка во Всесоюзный розыск от 10 апреля 1947 года, постоянно предпринимая попытки его найти.
16 агентов были задействованы в операции под прикрытием в деревне в течение 13 последующих лет. Так, один из агентов, чьё кодовое имя было Копито, было приказано собирать информацию от его дальних родственников и оставаться с ними друзьями.
Другим были даны ещё более трудные задания. Одному из них пришлось жить в деревне, делая вид, что он приезжий работяга. Савонюк, однако, ни с кем на связь не вышел.
Первый намёк на то, что он жил в Великобритании появился, когда КГБ допросило человека по фамилии Козловский, который в то время был в нацисткой полиции Шуцманшафт в Домачево, и был партнёром Савонюка. Тот сообщил, что видел Савонюка в Египте и что он направлялся в Шотландию вместе с Польским полком армии освобождения. В КГБ не поверили показаниям. Подтверждение этой истории пришло 10 лет спустя, причём от самого неожиданного источника – Савонюка собственной персоной.
В 1959 году он написал письмо и прислал посылку своему брату Николаю, который переехал в деревню под польской границей. Сам Николай некоторое время также был членом полиции Шуцманшафт, но уехал из посёлка так как не хотел убивать евреев.
Как многие другие письма из-за границы, оно было перехвачено КГБ и добавлено в дело Савонюка. Письмо, содержащее лондонскую почтовую марку, было первым конкретным доказательством его местонахождения и убедило Комитет в необходимости продолжения дела.
30 лет спустя поразительное совпадение дало Советам продолжение этой истории. КГБ также разыскивало человека по имени Степан Андросюк, который также уехал в конце войны в Великобританию. Он регулярно переписывался с родственниками в Домачево. В одном из писем в 1981 году, которое перехватил Комитет, Андросюк описывал, как он натолкнулся на идущего по лондонской улице Савонюка. Андросюк к нему не подошёл, но своей сестре написал: «Ты не поверишь, кого я недавно встретил».
Первый отдел КГБ в Москве пробовал узнать точный адрес Савонюка в Лондоне, но агенты Вефдор и Тонью не справились с задачей. Всё это время никто на Западе не знал Савонюка, и, хотя Советы ничего не могли поделать с имеющейся информацией, дело не закрывали на всякий случай. Ситуация изменилась с приходом Горбачёва М.С. и, вместе с ним, гласности.
В 1986 году, имя Савонюка было одно из 96 в так называемом Русском посольском списке – окончательном списке подозреваемых в военных преступлениях из стран восточной Европы. Впервые о списке на Западе узнали 2 года позже, когда, в желании сближения, русское посольство в Лондоне предоставило копию следственной группе по военным преступлениям, во главе которой стояли Сэр Томас Гетерингтон и Уиллиам Чалмерс.
Доклад Сэра Томаса Гетерингтона и Уиллиама Чалмерса привёл к созданию Акта о военных преступлениях, который был пропущен Парламентом 2 года позже. В нём было кратко записано о Савонюке: № USSR 57 – сотрудничал с фашистами в истреблении невинных гражданских.
Дело было запутанным, не было свидетельских показаний, Но были указаны фамилии выживших, а также даты убийств. Расследование Скотланд-Ярда по Савонюку началось в 1994 году с неудачи. Русский вариант написания его фамилии оказался передан с буквой “V” (Savoniuk) вместо “W” (Sawoniuk), и все начальные поиски по базам данных служб здравоохранения и социального страхования ни к чему не привели. «Первые 3 буквы фамилии должны быть правильными, чтобы поиск сработал» - сообщил сотрудник поисковой команды. – «Мы не понимали ошибку, пока нам не помог историк, который с нами работал и указал на эту ошибку. Мы начали поиск заново».
Найти и опознать Савонюка оказалось необычайно легко: когда офицеры обыскали его квартиру в Бермондси, они удивились, обнаружив, что он до сих пор хранил документы, которые подтвердили, что это именно он. В том числе армейский номер 30008062, и документы о бракосочетании в 1947 году с голландкой Кристиной Ван Гент.
Груда доказательств объёмом 90 тысяч страниц, переданная Королевской службе уголовного преследования, была составлена из скрупулёзного расследования, которое завело офицеров в Беларусь, Россию, Голландию и Израиль, чтобы опросить вышивших свидетелей. Пришлось столкнуться с многочисленными препятствиями. Так, большинство из 431 допрошенных были в таком же преклонном возрасте как и Савонюк, а некоторые, как его брат Николай, были слишком больны, чтобы приехать в Лондон и давать показания. Некоторые, кто всё-таки приехал были попросту сбиты с толку от путешествия. Фёдор Зань, который никогда не выезжал из Беларуси и жил в старой деревянной хатке около Домачево без электричества и водопровода, прилетев в Великобританию на заседание суда, не мог сам понять, как пользоваться туалетом и душем в гостинице.
«У КГБ не было веских улик» - сказал один из офицеров, занятых следствием. «Они делали предположения, но у них не было соответствующих свидетельских показаний. Нам пришлось начинать всё с нуля».
Сомнения в том, что он скрылся, у Савонюка возникли, в 10.10 утра 21 марта 1996 года, когда детективы постучались в его дверь. Он, очевидно лишился дара речи.
В 1999 году Савонюк предстал перед судом. Он не признал свою вину, но коллегия присяжных признала его виновным в 18 убийствах. Он получил два пожизненных заключения, и умер в тюрьме в Норидже 6 ноября 2005 года от естественных причин в возрасте 84 лет. А. Савонюк был первым и единственным в Великобритании осуждённым по «Акту о военных преступлениях от 1991».
